Неточные совпадения
Ты вот презираешь
общественную служебную деятельность, потому что тебе хочется, чтобы дело постоянно соответствовало
цели, а этого не бывает.
Этот милый Свияжский, держащий при себе мысли только для
общественного употребления и, очевидно, имеющий другие какие-то, тайные для Левина основы жизни и вместе с тем он с толпой, имя которой легион, руководящий
общественным мнением чуждыми ему мыслями; этот озлобленный помещик, совершенно правый в своих рассуждениях, вымученных жизнью, но неправый своим озлоблением к
целому классу и самому лучшему классу России; собственное недовольство своею деятельностью и смутная надежда найти поправку всему этому — всё это сливалось в чувство внутренней тревоги и ожидание близкого разрешения.
Там, слышно, бывший студент на большой дороге почту разбил; там передовые, по
общественному своему положению, люди фальшивые бумажки делают; там, в Москве, ловят
целую компанию подделывателей билетов последнего займа с лотереей, — и в главных участниках один лектор всемирной истории; там убивают нашего секретаря за границей, по причине денежной и загадочной…
— Обнаружен весь механизм нашего
общественного движения, и все в поэтических красках. Все пружины тронуты; все ступени
общественной лестницы перебраны. Сюда, как на суд, созваны автором и слабый, но порочный вельможа, и
целый рой обманывающих его взяточников; и все разряды падших женщин разобраны… француженки, немки, чухонки, и всё, всё… с поразительной, животрепещущей верностью… Я слышал отрывки — автор велик! в нем слышится то Дант, то Шекспир…
Ему грезилась мать-созидательница и участница нравственной и
общественной жизни
целого счастливого поколения.
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость, не замечает, где сидит, или идет без
цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в живой поток голов и лиц, зорко следит за
общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
Филантропия возведена в степень
общественной обязанности, а от бедности гибнут не только отдельные лица, семейства, но
целые страны под английским управлением.
— Да, да… Я понимаю, что вы заняты, у вас дела. Но ведь молодым людям отдых необходим. Не правда ли? — спрашивала Хиония Алексеевна, обращаясь к Марье Степановне. — Только я не советую вам записываться в Благородное собрание: скучища смертная и сплетни, а у нас, в
Общественном клубе, вы встретите
целый букет красавиц. В нем недостает только Nadine… Ваши таланты, Nadine…
Вся
общественная и политическая деятельность должна быть изнутри одухотворена и вдохновлена высшими
целями и абсолютными ценностями, за ней должно стоять духовное возрождение, перерождение личности и народа.
Но так как человеческая общественность была изолирована от мирового
целого, от жизни космической и очень преувеличено было самостоятельное значение общественности, то образовался рационалистический утопизм с его верой в совершенное, до конца рациональное устроение
общественной жизни, независимое от духовных основ жизни человека и мира.
— О любопытнейшей их статье толкуем, — произнес иеромонах Иосиф, библиотекарь, обращаясь к старцу и указывая на Ивана Федоровича. — Нового много выводят, да, кажется, идея-то о двух концах. По поводу вопроса о церковно-общественном суде и обширности его права ответили журнальною статьею одному духовному лицу, написавшему о вопросе сем
целую книгу…
Таким образом (то есть в
целях будущего), не церковь должна искать себе определенного места в государстве, как «всякий
общественный союз» или как «союз людей для религиозных
целей» (как выражается о церкви автор, которому возражаю), а, напротив, всякое земное государство должно бы впоследствии обратиться в церковь вполне и стать не чем иным, как лишь церковью, и уже отклонив всякие несходные с церковными свои
цели.
Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство,
общественное положение и ехали на
целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие оставили Россию; почти все хранили в душе живое чувство любви к страдальцам; но его не было у мужчин, страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
Эти люди сломились в безвыходной и неравной борьбе с голодом и нищетой; как они ни бились, они везде встречали свинцовый свод и суровый отпор, отбрасывавший их на мрачное дно
общественной жизни и осуждавший на вечную работу без
цели, снедавшую ум вместе с телом.
Высылалась за границу
целая группа писателей, ученых,
общественных деятелей, которых признали безнадежными в смысле обращения в коммунистическую веру.
Он сказал нам
целую речь, из которой мне запомнились слова: «Ваша ошибка в том, что вы не видите, что
общественный процесс есть процесс органический, а не логический, и ребенок не может родиться раньше, чем на девятом месяце».
Как тяжело думать, что вот „может быть“ в эту самую минуту в Москве поет великий певец-артист, в Париже обсуждается доклад замечательного ученого, в Германии талантливые вожаки грандиозных политических партий ведут агитацию в пользу идей, мощно затрагивающих существенные интересы
общественной жизни всех народов, в Италии, в этом краю, „где сладостный ветер под небом лазоревым веет, где скромная мирта и лавр горделивый растут“, где-нибудь в Венеции в чудную лунную ночь
целая флотилия гондол собралась вокруг красавцев-певцов и музыкантов, исполняющих так гармонирующие с этой обстановкой серенады, или, наконец, где-нибудь на Кавказе „Терек воет, дик и злобен, меж утесистых громад, буре плач его подобен, слезы брызгами летят“, и все это живет и движется без меня, я не могу слиться со всей этой бесконечной жизнью.
Соблюдая сии понятия, познаем мы, колико удалилися мы от
цели общественной, колико отстоим еще вершины блаженства
общественного далеко.
Мы сами, признаться должно, мы, ополченные палицею мужества и природы на сокрушение стоглавного чудовища, иссосающего пищу
общественную, уготованную на прокормление граждан, мы поползнулися, может быть, на действия самовластия, и хотя намерения наши были всегда благия и к блаженству
целого стремились, но поступок наш державный полезностию своею оправдаться не может.
Вот вам выдержки из хроники нашей юности. Удовольствуйтесь ими! Может быть, когда-нибудь появится
целый ряд воспоминаний о лицейском своеобразном быте первого курса, с очерками личностей, которые потом заняли свои места в
общественной сфере; большая часть из них уже исчезла, но оставила отрадное памятование в сердцах не одних своих товарищей.
Несколько мужчин и несколько женщин (в числе последних и Лиза Бахарева) решились сойтись жить вместе, распределив между собою обязанности хозяйственные и соединивши усилия на добывание работ и составление
общественной кассы, при которой станет возможно достижение высшей
цели братства: ограждение работающего пролетариата от произвола, обид и насилий тучнеющего капитала и разубеждение слепотствующего общества живым примером в возможности правильной организации труда, без антрепренеров — капиталистов.
И не та ли же самая удивительная судьба постигает громадные
общественные, мировые организации — города, государства, народы, страны и, почем знать, может быть, даже
целые планетные миры?
Ведь ни я, ни Вилков, ни Торцов не выходили с оружием в руках, чтобы создать земство, — и вдруг оказывается, что теперь-то именно и выступила вперед
общественная опасность!"Словом сказать, Краснов махнул рукой, посвятил остальное время петербургского пребывания на
общественные удовольствия, на истребление бакалеи, на покупку нарядов для семьи и, нагруженный
целым ворохом всякой всячины, возвратился восвояси.
В ряду этих разоблачений особенно яркую роль играет сознание, что у него, скитальца, ни дома, ни на чужбине, словом сказать, нигде в
целом мире нет ни личного, ни
общественного дела.
Некоторые думают, что
цели сии состоят в том, чтобы делать людей более добродетельными посредством ожиданий, напрягающих и возвышающих нашу душу, посредством братской помощи и
общественной радости и, таким образом, мало-помалу соединить людей достойных в всеобщий союз, который не только бы укреплял каждого особенно, но служил бы и к тому, чтобы соединенными силами увлекать даже тех, кои без энтузиастических видов не взяли бы в том участия.
Ведь теперь, после стольких веков тщетных стараний языческим устройством насилия обеспечить нашу жизнь, казалось бы, не может не быть очевидным для всякого, что все направленные к этой
цели усилия вносят только новые опасности в жизнь и личную и
общественную, но никак не обеспечивают ее.
Но нет: люди
общественного жизнепонимания находят, что поступать так не нужно и даже вредно для достижения
цели освобождения людей от рабства, а надо продолжать, как те мужики станового, сечь друг друга, утешая себя тем, что то, что мы болтаем в палатах и на собраниях, составляем союзы рабочих, гуляем 1-го мая по улицам, делаем заговоры и исподтишка дразним правительство, которое сечет нас, что это сделает всё то, что мы, всё больше и больше закабаляя себя, очень скоро освободимся.
Насилие всегда, в лучшем случае, если оно не преследует одних личных
целей людей, находящихся во власти, отрицает и осуждает в одной неподвижной форме закона то, что большею частью уже гораздо прежде отрицалось и осуждалось
общественным мнением, но с тою разницею, что, тогда как
общественное мнение отрицает и осуждает все поступки, противные нравственному закону, захватывая поэтому в свое осуждение самые разнообразные положения, закон, поддерживаемый насилием, осуждает и преследует только известный, очень узкий ряд поступков, этим самым как бы оправдывая все поступки такого же порядка, не вошедшие в его определение.
Если правительство не должно оказывать сопротивления чужестранным завоевателям, имеющим
целью опустошать наше отечество и избивать наших сограждан, то точно так же не должно быть оказываемо сопротивление силою отдельным лицам, нарушающим
общественное спокойствие и грозящим частной безопасности.
Противоречия сознания и вследствие этого бедственность жизни дошли до последней степени, дальше которой идти некуда. Жизнь, построенная на началах насилия, дошла до отрицания тех самых основ, во имя которых она была учреждена. Устройство общества на началах насилия, имевшее
целью обеспечение блага личного, семейного и
общественного, привело людей к полному отрицанию и уничтожению этих благ.
Если покорялись когда люди
целыми народами новому религиозному исповеданию и
целыми народами крестились или переходили в магометанство, то совершались эти перевороты не потому, что их принуждали к этому люди, обладающие властью (насилие, напротив, чаще в обратную сторону поощряло эти движения), а потому, что принуждало их к этому
общественное мнение. Народы же, которые силою принуждались к принятию вер победителей, никогда не принимали их.
Для того, чтобы власть одних людей над другими достигала своей
цели ограничения людей, стремившихся к личным
целям в ущерб общего, нужно было, чтобы власть находилась в руках людей непогрешимых, как это предполагается у китайцев или как это предполагалось в Средние века и теперь для людей, верующих в святость помазания. Только при этом условии получало свое оправдание
общественное устройство.
Кроме того, всякий закон
общественный есть закон, имеющий
целью улучшение жизни людей.
Мало того, некоторые даже прямо утверждают, будто у нас существует особенное сословие помпадуров, которого назначение в том именно и заключается, чтобы нарушать
общественную тишину и сеять раздоры с
целью успешного их подавления.
— Ей хорошо, — злобствовал Пепко, — водки она не пьет, пива тоже… Этак и я прожил бы отлично. Да… Наконец, женский организм гораздо скромнее относительно питания. И это дьявольское терпение: сидит по
целым неделям, как кикимора. Никаких
общественных чувств, а еще Аристотель сказал, что человек —
общественное животное. Одним словом, женский вопрос… Кстати, почему нет мужского вопроса? Если равноправность, так должен быть и мужской вопрос…
Все мы
целый день заняты, кто семейными и хозяйственными делами, кто
общественными, у нас свободны только несколько часов вечером; где же удобнее, как не у молодой актрисы, отдохнуть, так сказать, от бремени забот, одному — хозяйственных, а другому — о вверенном его управлению ведомстве или районе.
Потому что, если б предоставили Дракину вести на
общественный счет железные пути, во-первых, он, конечно, не оставил бы ни одного живого места в
целой России, а во-вторых, наверное, он опять почувствовал бы себя в обладании"предмета", и вследствие этого сердце его сделалось бы доступным милосердию и прощению.
Только в обществе, где положительно никто не знает, куда деваться от праздности, может существовать подобное времяпровождение! Только там, где нет другого дела, кроме изнурительного пенкоснимательства, где нет другого
общественного мнения, кроме беспорядочного уличного говора, можно находить удовольствие в том, чтобы держать людей, в продолжение
целого месяца, в смущении и тревоге! И в какой тревоге! В самой дурацкой из всех! В такой, при одном воспоминании о которой бросается в голову кровь!
Что тут есть брех — это несомненно. Но дело в том, что вас настигает не одиночный какой-нибудь брех, а
целая совокупность брехов. И вдруг вам объявляют, что эта-то совокупность именно и составляет
общественное мнение. Сначала вы не верите и усиливаете ваши наблюдения; но мало-помалу сомнения слабеют. Проходит немного времени, и вы уже восклицаете: как это странно, однако ж!.. все брешут!
— Вы одеревенели, — заметил он, — вы не только отказались от жизни, от интересов своих и
общественных, от долга гражданина и человека, от друзей своих (а они все-таки у вас были), — вы не только отказались от какой бы то ни было
цели, кроме выигрыша, — вы даже отказались от воспоминаний своих.
С этим Марфа Андревна еще теснее сжала в объятиях девушку; а та как павиликой обвила алебастровыми руками сухую боярынину шею, и они обе зарыдали и обе
целовали друг друга. Разницы
общественного положения теперь между ними не было: любовь все это сгладила и объединила.
Кроме того, есть
целые отношения
общественные, правильно организованные и даже признанные положительным законом, но тем не менее противные естественному праву; пример — крепостные отношения.
Нелидов разговорился с ним про свет и
общественное мнение и несколько раз повторял, что дорожит своею доброй славой, таким тоном, который давал чувствовать Арбенину, что он ее потерял; этот понял и побледнел; после и говорит мне: «Нелидов хотел кольнуть мое самолюбие, он достиг своей
цели; это правда: я потерян для света… но довольно горд, чтоб слушать равнодушно напоминания об этом!» Ха! ха! ха! не правда ли, Наташа, это показывает твердость характера!
Проклятое то время, которое с помощью крупных злодеяний цитадель
общественного благоустройства сооружает, но срамное, срамное, тысячекратно срамное то время, которое той же
цели мнит достигнуть с помощью злодеяний срамных и малых!
Находят ли они отраду в тех живых мыслях, какие мы высказываем, в наших литературных обличениях,
общественных вопросах, поднятых во имя
целого человечества?
Их делят обыкновенно, по
цели, которую они преследуют, на заговоры, касающиеся любви и брака, болезней и здоровья, частного быта и
общественных отношений, отношений к природе и к сверхъестественным существам.
Белинский относил «Мирошева» к тому типу явлений в русской литературе, о которых скоро «уже не будут ни говорить, ни писать, как уже не говорят и не пишут больше о Выжигиных, — и
цель нашей статьи — ускорить по возможности это вожделенное время, которое будет свидетельством, что наша литература и
общественный вкус сделали еще шаг вперед…» (В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VI, М. 1955. стр. 52).], из всего им написанного до тех пор, что и по моему мнению было справедливо.
Если вам когда-нибудь случалось взбираться по крутой и постоянно чем-то воняющей лестнице здания присутственных мест в городе П-е и там, на самом верху, повернув направо, проникать сквозь неуклюжую и с вечно надломленным замком дверь в
целое отделение низеньких и сильно грязноватых комнат, помещавших в себе местный Приказ
общественного призрения, то вам, конечно, бросался в глаза сидевший у окна, перед дубовой конторкой, чиновник, лет уже далеко за сорок, с крупными чертами лица, с всклокоченными волосами и бакенбардами, широкоплечий, с жилистыми руками и с более еще неуклюжими ногами.
Блаженная минута!.. Закипел
Мой Александр, склонившись к деве спящей.
Он
поцелуй на грудь напечатлел
И стан ее обвил рукой дрожащей.
В самозабвеньи пылком он не смел
Дохнуть… Он думал: «Тирза дорогая!
И жизнию и чувствами играя,
Как ты, я чужд
общественных связей, —
Как ты, один с свободою моей,
Не знаю в людях ни врага, ни друга, —
Живу, чтоб жить как ты, моя подруга!
При существующем у нас благоустройстве
общественном каждому остается только упрочивать собственное благосостояние, для чего вовсе не нужно соединяться с
целой нацией в одной общей идее, как это происходит в Болгарии.